|
Пресса сообщала, что в Новокузнецке ускоренными темпами завершается реставрация Кузнецкой крепости - памятника федерального значения. Основной массив реставрационных работ был проделан уже к лету прошлого года. Реставрация крепости была близко воспринята и нынешним губернатором А.Г. Тулеевым, который лично посещал объект. Поражает, однако, такая странность. Известно, что крепостные ворота еще с 70-х годов прошлого века украшались внушительным архитектурным  сооружением - Надвратной церковью с куполами и крестами (см. фото). В ходе реставрации купола с крестами не были восстановлены. Кузнецкая крепость потеряла привычный историко-архитектурный абрис, что является несомненным историко-краеведческим конфузом и издевательством над нашей историей. Как это могло случиться? Прежде чем перейти к особенностям спешной и многогранной "реставрации", исковеркавшей памятник, обратимся к знаменитой "Кузнецкой Летописи" Ивана Семеновича Конюхова, написанной  в прошлом веке, в 1867 году. Конюхов сообщал, что Кузнецкая крепость начала строиться с 1800 года, "для прожектирования оной приезжал господин генерал Князев, а при постройке с начала и до окончания ее находился инженер-поручик г. Булыгин, который впоследствии дослужился до генерала". Постройка производилась, как сообщает Конюхов, "крепостными арестантами... и вольнонаемными людьми по подрядам", но в 1850 году за ненадобностью все крепостные здания велено было продать, а "помещавшиеся в крепости военные чины выведены в город на квартиры". В документах сказано, что в крепости помещались гауптвахта, штаб-офицерский и обер-офицерский дома, солдатские казармы, кухня, пороховой погреб, цейхгауз, известковый сарай, крепостные ворота и покой для огнегасительных машин. В 1870-е годы, как уже было сказано, над крепостными воротами надстроили еще красавицу церковь. В годы гражданской войны крепость сильно пострадала, варварское обращение с памятником истории продолжалось и в 1920-е годы. В 1926 г. известный сибирский писатель В. Зазубрин (знакомый читателю в основном по роману "Два мира", получившему одобрение Ленина) с возмущением писал в альманахе "Сибирские Огни", что именно этот памятник выбрали местом для загулов секретарь Кузнецкого укома Травников и заместитель предуисполкома Осипов: "Устраивали пикники здесь, выпивали, конечно, спёхивали орудия со стены". "Стена церкви, - писал Зазубрин, - около которой гуляли Травников и Осипов, щедро исписана заборными лозунгами. Это, вероятно, в целях разоблачения поповского обмана". На протяжении всех лет существования советской власти о крепости мало кто заботился. В конце 1970-х годов она, порядком уже разрушенная, стала предметом для "боев местного значения" - краеведы требовали срочной реставрации, но это означало, что придется восстановить и надвратный церковный комплекс, на что атеистические власти, конечно, пойти не могли никак. Нашли компромисс: на территории крепости решили восстановить одно из зданий (вернее, выстроить его заново). Этим зданием стала гауптвахта (караульня). В 1990-е годы в Новокузнецке был образован музей "Кузнецкая Крепость", в функции которого входила и охрана крепости. Музей считается самым крупным в области, со штатом служащих в 43 ставки. Несмотря на многочисленность персонала, руководство музея с охраной памятника не справилось: 31 октября 1997 года караульня при загадочных обстоятельствах сгорела. Возмущенные очевидной халатностью и недосмотром, 3 декабря в газете "Кузнецкий рабочий" (г. Новокузнецк) мы выступили со статьей "С нас спросят потомки", в которой возмущались фактом поджога крепости, требовали проведения немедленной реставрации, принятия административных выводов в отношении руководства музея и городского управления культуры, поскольку их бесконтрольность "привела к гибели памятника". Вскоре руководство городского управления культуры сменилось и начались реставрационные работы. Функции архитектурного надзора за реставрацией были возложены на музей "Кузнецкая Крепость". Шел год 380-летнего юбилея Кузнецка (Новокузнецка), и реставраторы-строители спешили. Очевидно, многим не терпелось доложить начальству, что реставрация блестяще завершена к Дню города в июле 1998 г. К сожалению, в спешке были проигнорированы наши телефонные звонки о необходимости щадить, по возможности, подлинные останки XIX века, а не сносить их, заменяя современным строительным материалом. О том, что происходило на крепости, подробно сообщал нам видный деятель новокузнецкой культуры, председатель городской писательской организации Борис Анатольевич Рахманов, принимавший эти события близко к сердцу. Но то, что получилось в результате "реставрационного галопа" (иначе не скажешь), превзошло все наши дурные предчувствия. Читатель может в этом убедиться по присланному Б.А. Рахмановым снимку (см. фото). Надвратное крепостное строение изуродовано реставрацией до неузнаваемости. Никаких куполов. Никаких крестов. Некогда самое приметное строение крепости оказалось практически уничтоженным. В общем, от Надвратной церкви остались, по сути говоря, одни ворота. Даже вандалы из красного партизанского отряда Рогова, повсеместно сжигавшие церкви, не смогли так испохабить замечательный памятник, хотя они, как известно, "гуляли" и на территории Кузнецкой крепости. Общественность на первых порах была крайне шокирована, но 380-летний юбилей города портить никому не хотелось. Руководство музея, впрочем, заменили. Но что толку? Вред, причиненный реставрацией, трудно даже представить. Не говоря о том, что практически уничтожена Надвратная церковь, немало сюрпризов ожидало нас также внутри крепости. Откуда-то из небытия возникли солдатские казармы-новоделы, которые даже близко не походят на фотографии тех, что существовали на территории крепости в прошлом веке. Воистину, ни у реставраторов, ни у руководства музея фантазии не занимать... Между тем по действующему законодательству вред, причиненный памятнику, считается даже не административным, а уголовным преступлением. Хотя соответствующая статья никогда не действовала и не действует. Каковы масштабы урона, нанесенного Кузнецкой крепости? Как сообщил нам Б.А. Рахманов, на скороспешную "реставрацию" выкинуто несколько миллиардов (по-новому - миллионов). На переделку потребуется куда больше - и времени, и средств. Казармы нужно сносить, а надвратный комплекс переделывать. Впрочем, что-то не слышно, чтобы новое руководство новокузнецкого отдела культуры было всерьез обеспокоено необходимостью скорейших переделок стопроцентного "реставрационного" брака на крепости. Наиболее удобный для строительства сезон (лето 1999 г.) уже почти минул, а управлением культуры не сделано практически ничего. Напротив, начальник управления Маслов посоветовал упомянутому выше Рахманову "не ворошить этот вопрос". Такая робость и нерешительность Маслова, впрочем, вполне объяснима: ведь он был назначен на должность 1 июня прошлого года, когда реставрационные "нехорошие" работы были в самом разгаре и, стало быть, с него могут спросить за бесконтрольность. Полагаем, однако, что честность и порядочность любого чиновника заключается именно в умении признавать совершенные ошибки. И все же, все же, все же... Какими мотивами руководствовались "реставраторы", истребляя памятник? Нам довелось выслушать несколько мнений. В музее нам сказали, что "новокузнецкие попы - наши первые враги". И для того, чтобы епархия (читай - священники) не претендовала после реставрации на церковный комплекс в крепости и не просила у властей подарить им Надвратную церковь (покусившись тем самым на музейную вотчину), решили-де Надвратную церковь вообще изничтожить - "забыв" о былых куполах и крестах. Полагаем, что такое объяснение выглядит слишком уж простым. Несколько лет назад "Наша газета" писала о споре между церковью и новокузнецким городским музеем, разгоревшемся вокруг другого кузнецкого памятника - Дома купца Васильева. Спор выиграла церковь, страсти улеглись, и музейщики успокоились, потому что не хотели воевать с властями, которые тогда были не на их стороне, что подтверждается документально. В случае же с Кузнецкой крепостью ситуация иная: мы не знаем ни одного документа, подписанного Тулеевым или кем-то из его команды, в котором говорилось бы о желании "досадить попам" именно в случае с Надвратной церковью. Существует и другое мнение. Регион-де у нас "красный", следовательно - атеистический, и бурное строительство храмов, воспеваемое бывшим губернатором, сегодня не всем по нутру. А поэтому - долой кресты и купола. Вот почему-де разделались с Надвратной церковью. Опять-таки никаких документов, подтверждающих это мнение, в нашем распоряжении пока нет. Другие ищут объяснений просто в мотивах русской психологии. Просто-де строителям неохота было возиться с такой "капризной" и трудоемкой деталью, как купола и кресты, и решили как проще и быстрее. В общем, лень-матушка виновата. Однако и это кажется надуманным. Вина строителей, безусловно, имеется. Тот же Рахманов возмущенно сообщал, что часть аутентичных остатков надвратного комплекса, к которым и прикасаться-то лишний раз не рекомендовалось, строители пустили на слом. Совершенно дико выглядит и то, что строители "приукрасили" вид крепостных стен, увеличив их размеры. Существуют и другие непростительные "ошибки" строителей, сильно возмутившие общественность. Однако не надо забывать, что руководствовались они архитектурным проектом, и хоть часто от него отступали, в главной его части следовали ему неукоснительно. Дело в том, что куполов и крестов... не оказалось в самом проекте. О чем - ниже. Так или иначе, памятник изуродован. Разумеется, любой сделанной пакости нужно придумать веское и научное объяснение, чтобы легче было задурить голову обывателю. И таковое очень быстро изобрели. Объявили, что изничтожили Надвратную крепостную церковь не просто из блажи, а руководствуясь строго научными методами. Реставрацию-де проводили по науке: раз основной массив Кузнецкой крепости был выстроен в 1800-1820 гг., а Надвратная церковь - много позже, то есть в 1870-е годы, то наука требует сохранить более ранние строения (или восстановить их как новоделы) и снести более поздние. Иными словами - сохранить стены крепости, зато снести многонеудобную Надвратную церковь. Исходя из такого "научного" объяснения можно было бы в Старокузнецке сохранить только немногочисленные дома XVIII-XIX вв. и уничтожить все современные. Но к "науке", вставшей на защиту вандализма, мы еще вернемся. В общем, вандализму пробуют найти не только объяснение, но и оправдание, подводя под него "научную" базу. Не сомневаемся, что когда в Москве взрывали Храм Христа Спасителя, а в Кемерове еще не так давно сносили дома постройки XVIII века, тоже апеллировали к "науке". Как уже было сказано, вандалы глумятся нынче над памятниками не из блажи. Либо хотят заработать (а любое строительство и реставрация - это всегда значительные затраченные средства), либо отличиться перед начальством исполнительностью. А начальству услужить удобнее всего перед каким-нибудь широкоафишируемым мероприятием. Это то, что мы в других своих статьях называли "парадной культурой". И, выходит, перед 380-летним юбилеем города уничтожили Надвратную церковь, как бы желая отличиться перед начальством. А вот другой пример, также связанный с Новокузнецком. Недавно здесь отзвучал 200-летний юбилей Пушкина. С помпой отзвучал, однако зададимся вопросом: вспомнили ли городские "культурные" власти, что в начале ХХ века в Кузнецке существовал прекрасный образец деревянной архитектуры в стиле "модерн" - Народный Дом имени Пушкина? Тот самый Народный Дом, отреставрировать который местные краеведы и журналисты так просили еще в конце 1970-х годов и тогдашнее начальство, дабы не утруждать себя реставрацией, благодарило, наверное, судьбу за то, что в 1979 г. Народный Дом был сожжен дождливой ночью чьей-то злонамеренной рукой. Народный Дом - один из первых памятников культуры Кузбасса, - самое время было восстановить по имеющимся макетам именно в преддверии пушкинского юбилея, коли носил он именно имя Пушкина. Однако деньги вбухали на пышные празднества и ослепительные фейерверки. Иными словами, в Новокузнецке "парадная культура" цветет пышным цветом, а ростки истинной культуры затаптываются. Да простится нам это отступление на темы культуры, но уроки реставрационных драм говорят все о том же. Во время оно в Новокузнецке из благих намерений уничтожили дома Обнорского, Куйбышева, священника Тюменцева (венчавшего Достоевского в Одигитриевской церкви в 1857 г.). Хотели разобрать и собрать заново в более удобном для властей месте. Собрать забыли. Очевидно, проведенное для "галочки" очередное парадно-культурное мероприятие уже заранее не предусматривало восстановления этих памятников. Бревна сгнили, и городские власти с облегчением вздохнули, подумав, что на очередной реставрационной эпопее, каждая из которых стоит столько нервов, можно ставить крест. Однако полагаем, что это не так: рано или поздно за содеянное придется отвечать. Не сомневаемся, что когда-нибудь разобранные памятники восстановят. То же самое касается и Надвратной церкви, историю последних дней существования которой мы здесь привели лишь как пример очередного парадного фарса от культуры, к чему очень часто приводят чрезмерные амбиции и тщеславие... Итак, Надвратная церковь изувечена и превращена в некое подобие мечети. Резонно возник вопрос: кто виноват? С чьей подачи в наши нелегкие времена транжирятся государственные средства, которые неизбежно потребуются вновь на переделку оскверненного памятника? В содеянном виновны, конечно же, не губернатор, не областные "культурные" власти и не мэр Новокузнецка Мартин. Чтобы они согласились оплатить названную реставрацию, очевидно, немало потрачено усилий. Ведь надо было их убедить в полезности авантюры, задуманной к очередному юбилею города... Для того, чтобы разобраться в тонкостях реставрации, нужны специальные знания и время, каковыми в Новокузнецке обладает лишь узкий круг специалистов, дела коих не всегда подконтрольны властям, поскольку даже за самыми отъявленными авантюрами иногда стоит слово "наука", а чиновники, не обремененные учеными степенями, боятся (да им и не положено) влезать в тонкости ремесла историков, архитекторов, реставраторов: как бы не обжечься и не выказать свою некомпетентность. Сегодня, располагая внушительной стопкой документов, касающихся реставрации Навратной церкви, нельзя не согласиться с очевидным: первопричина беды, постигшей этот замечательный памятник края, заключается в пагубной непродуманности концепции и проекта реставрации. Проект - дело коллективное. И получается, что ничьей персональной вины нет, и судебный иск за порчу памятника федерального значения предъявлять вроде некому. Однако существует долг моральный и не отринуты пока обязательства ныне живущих перед потомками. Которые вправе знать имена тех, кто причастен к сверхсмелому и сверхскоростному угроблению памятника. Настолько сверхскоростному, что общественность хотя бы в лице постоянных функционеров областного отделения Общества Охраны памятников истории и культуры просто не успела отреагировать, своевременно вмешавшись... По стечению обстоятельств "герои", т.е. авторы концепции и проекта реставрации, оказались связаны с новокузнецким краеведческим альманахом "Кузнецкая Старина". В первом его выпуске, опубликованном музеем "Кузнецкая Крепость" еще в 1993 году, обнаруживаем примечательную статью, в которой профессиональные музейщики, историки и архитекторы А. Огурцов, В. Ширин, В. Усольцев, А. Шадрина и А. Выпов задаются вопросом: как именно надлежит реставрировать крепость, когда дойдет до дела? К слову напомним: именно некий архитектор Выпов во время оно стоял у истоков повального уничтожения старинных памятников Кузнецка. Преодолевая именно его "научно обоснованное" сопротивление, в конце 70-х годов удалось отстоять последние каменные здания конца XVIII-начала XIX вв. в Старокузнецке, и именно в его бытность у "архитектурного кормила", таинственно сгорел новокузнецкий Народный Дом... Но - к дню сегодняшнему. Упомянутая статья 1993 года содержала сюрприз. Уважаемые авторы заявляли (и даже выделили это курсивом) о необходимости "достоверного восстановления уникального военно-инженерного комплекса", каковым по праву всегда считалась Кузнецкая крепость. Что можно было только приветствовать. Но вот зацепка: почему-то авторы считали, что в Кузнецкой крепости следует восстанавливать только постройки первой четверти XIX века, а что касается ее главной достопримечательности - прекрасной Надвратной церкви, которая считалась одним из символов города (хотя бы оттого, что ей удалось кое-как "выжить" и в общих чертах сохранить до 1998 г. останки былого абриса), то она была выстроена позднее, в 1870-е годы, и потому в фокус внимания представительного авторского коллектива не попала: ее следовало переделать почему-то в унисон другим, когда-то существовавшим, но до сих пор не сохранившимся постройкам крепости. Но почему же авторы настаивали на реставрации строений только периода 1800-1820 гг. в ущерб Надвратной церкви? В статье разъясняется: "недопустимо смешивание разных архитектурно-хронологических стилей", а архитектура Надвратной церкви и более ранних построек крепости сильно разнится. Притом повторим: от прочих построек крепости вообще мало что сохранилось... Так Надвратная церковь для местных знатоков истории, археологии и архитектуры оказалась чужеродной. Она противоречила их строго "пуристской" (чистоплюйской?) концепции. В общий ансамбль Кузнецкой крепости она, по их мнению, не вписывалась, так что ее надлежало "подправить" в угоду собственным вкусам и разумению, как должен был бы выглядеть памятник, если бы он возник не в 1870-е, а в 1820-е годы. Но он возник именно в 1870-е, и с ним к тому же связано было немало известных имен. О ней вспоминает в своей книге знаменитый Вениамин Булгаков, о ней пишет известный кузнецкий летописец Иван Конюхов, пересказывая подробно историю ее возникновения с приведением имен тех, кто всеми силами способствовал ее строительству и оснащению, а в архивных документах, хранящихся в Томске, не раз поминались священники, которые безвозмездно вели службы у кузнецких арестантов именно в этой Надвратной церкви. Но что нашим современным археологам и историкам города Новокузнецка до имени Булгакова или Конюхова, равно и до священных традиций, связанных когда-то с Надвратной церковью и Кузнецкой крепостью. Они резво и дружно постановляют изменить облик крепости, выдавая тем самым "аусвайс" на изувечивание памятника. Четко обозначив тем самым, что конкретное понятие "памятник" и эфемерное "память" для них далеко не одно и то же. Поскольку по роду занятий занимаемся именно вопросами сохранения памяти и памятников, прочитав в 1993 году упомянутую статью, изумились: уж больно она попахивала авантюризмом, что на ниве культуры и науки, увы, встречалось нередко. Упоминание о "недопустимости смешивания разных архитектурно-хронологических стилей" (имелось в виду так не понравившееся музейщикам отличие в архитектурных стилях Надвратной церкви и других когда-то существовавших построек крепости) вообще повергло в оцепенение. Когда в 1870-е годы местные жители строили Надвратную церковь, они, конечно, не могли посоветоваться со знатоками "архитектурно-хронологических стилей" из музея "Кузнецкая Крепость". А жаль. Глядишь, выстроили бы замечательный памятник не по собственному "мещанскому" разумению, а как велит "наука", представляемая нашими местными учеными, замечательными археологами и архитекторами. Предки наши, к возмущению наших бескомпромиссных "апологетов науки", выстроили церковь, оказывается, совсем не согласуя ее архитектурный стиль, скажем, со стилем порохового погреба или караульного помещения, тоже когда-то расположенных в крепости. Вот незадача-то! Однако что такое "стиль погреба" по сравнению с достойным и величественным абрисом красавицы церкви, который сегодня исковеркан, поскольку его невзлюбили ученые из музея "Кузнецкая Крепость". В общем, на ниве новокузнецкой архитектурной и археологической науки нашим предкам и памятникам объявлена священная война. Однако вернемся к злосчастной статье 1993 года. Нельзя было не удивиться очевидной неосведомленности авторов, а, может, их уверенности в неосведомленности читателя: более половины памятников истории и культуры страны являет собой именно смешение разных архитектурных стилей. И именно эта причудливая эклектика разнообразит вид городов, придавая каждому неповторимый облик. В охранных зонах Москвы и прочих "архитектурных столиц" отдельные старинные здания (поскольку в течение веков постоянно достраивались и перестраивались!) порой сочетают в себе чуть ли не "модерн" с "барокко", что выглядит порой причудливо, но никого не смущает, поскольку именно это - биография памятника. Война "смешению стилей" объявлена только в Новокузнецке. В этой связи напомним, что кузнецкий Преображенский собор (который, к слову, во времена Выпова намеревались превратить в ресторан "Старая Крепость") строился в каменном варианте с 1792 по 1835 гг. За без малого полвека тоже менялась "архитектурная мода", что вовсе не значит, будто сегодня, если бы мы намеревались до конца собор реставрировать, нужно бы руководствоваться не последними дошедшими до нас фотографиями, а словесными описаниями кузнечан какого-нибудь 1820 года... В общем, у нас, похоже, свои, типично "кузбасские" представления о том, что такое сохранение памятника. И в угоду этим представлениям не дрогнула рука - истребили один из самых красивых и примечательных аутентичных памятников... Трижды хочется клясть себя, что, прочитав шесть лет назад упомянутую "научную" статью, не ответили соответствующей публикацией. А теперь поздно. Впрочем, часть губительных прожектов, высказанных некогда в статье 1993 года, сорвать все-таки удалось. Поразив читателя далеко идущими планами по "унификации архитектурного стиля крепости", то есть по расправе с Надвратной церковью, авторы выступили с еще одной инициативой по переименованию известного новокузнецкого памятника старины, "Дома Фонаревых", в некий мифический "Дом Конюхова", высказав для этого весьма рисковые соображения, которые подавались как данность. Едва не состоявшееся переименование не осуществилось, но волюнтаристский метод обращения с памятью и памятниками удалось пресечь на корню только после нескольких публикаций в "Нашей газете". Впрочем, к слову сказать, "болезнь переименований" - кузнецкий синдром. Несколько лет назад с подачи подобных же знатоков и "фетишистов науки" едва не был переименован "Дом Достоевского" в "Дом Исаевой". Поскольку кто-то где-то в инструкции какого-то захудалого НИИ вычитал, что строения именуются по фамилии их владельца. А жила-де в доме М.Д. Исаева, будущая жена Достоевского, а не сам писатель. Много копий пришлось обломать, прежде чем очередной прожект перестал будоражить воображение резвых преобразователей. Оговоримся сразу: в случае подобных "проколов" уже стало модой винить "нерадивых чиновников". Будем справедливы: они вовсе не обязаны подменять собой так называемых "спецов", которым за то и деньги платят, чтобы подавали на утверждение добросовестные и продуманные планы, а не авантюрные проекты, прикрываясь доскональным следованием "истинной науке". Которая, как известно, зиждется прежде всего на разуме и здравом смысле. Не проводя никаких параллелей, представим абсурдную ситуацию: у коллекционера в зале висит "Джоконда" среди картин более ранних веков. И на грех тот коллекционер где-то прочел, что Леонардо Великий писал ее на доске, на которой, допустим, его прадед ста годами ранее изобразил незатейливую мордашку соседки. И вот дотошный коллекционер, "по науке", велит соскрести Джоконду, чтобы добраться до "первичного состояния доски". Но это так - шутка. Однако вернемся к реальности. Отстояв "Дом Достоевского" и "Дом Фонарева" от новых "метрик", мы рано успокоились. А следовало быть настороже. Многочисленные неприглядные истории с памятниками - их разбирали и забывали собрать на новом месте, намеревались во время оно вообще затолкать старокузнецкие немногочисленные старинные дома в особую "резервацию" в районе Собора - представьте, какой аттракцион для туристов, посещающих ресторан "Старая Крепость"! И чего только не было... Так вот, все это научило нас, что подобные авантюры в наших палестинах осуществляются молниеносно и преимущественно вынашиваются тайно, так что общественность лишь постфактум ставят перед печальным результатом. Казалось бы, трое из пяти обозначенных выше авторов статьи 1993 г. за последние годы практически перестали иметь непосредственное отношение к Кузнецкой крепости и мы полагали, что опасность для Надвратной церкви миновала. Почему-то мы решили, что идея "унификации архитектурных стилей в крепости" настолько бредовая, что, как и вышеприведенные случаи, останется в анналах истории лишь как очередной забавный историографический казус. Очевидно, недооценили бытующий, увы, в наших краях особый феномен: мгновенный переход от робости незнания к наглости невежества... В 1998 г., когда Надвратная церковь была изуродована, во главе музея "Кузнецкая Крепость" стоял один из авторов той злосчастной статьи, который, конечно же, от своих взглядов не отказался: признавать ошибки - удел сильных. В наших же палестинах пагубные заблуждения отстаиваются с пеной у рта и до конца, если не встречают должного отпора. Читатель, вы, может быть, подумали, что оскверненный абрис Надвратной церкви пробудил у музейных работников горькое раскаяние? Вы ошиблись. На днях вышел третий выпуск упомянутого краеведческого альманаха "Кузнецкая Старина". И что же? В очередной статье кандидата исторических наук Ширина (того самого, что был соавтором злополучной публикации 1993 г., а теперь уже дорос до редактора названного альманаха) читаем все то же: "концепция поэтапной реставрации Кузнецкой крепости" (звучит-то как научно!) предполагает, по мысли Ширина, воссоздание лишь объектов, которые существовали в крепости на момент только 1820 года. И, стало быть, Надвратную церковь уничтожили правильно: ведь на момент 1820 года ее еще и в помине не было. В общем, история учит лишь тому, что она никого ничему не учит. По иронии судьбы, последняя статья кандидата наук Ширина названа так: "Священные реликвии Кузнецкой крепости". Притом, что главной "священной реликвии" в крепости уже нет. Ею была когда-то Надвратная церковь, от которой сегодня мало что осталось именно благодаря "научной концепции", созданной во многом с подачи молодого и быстро "набравшего вес" ученого Юрия Владимировича Ширина, археолога. Приведенная выше история - образчик нравов в культурной и научной элите края. Мы не раз писали о мелких и крупных аферах на ниве культуры. Что крепость изувечили, - так кому от этого печаль, среди пострадавших кузнецких памятников она не первая и, наверное, увы, не последняя, так что со временем все забудется. Страсти утрясутся и в планы работы музеев опять можно будет включить "концептуальные проекты поэтапной реставрации", отдающие одновременно маниловщиной, наполеоновщиной, а бывает, и уголовщиной. В игре большие деньги, которые надо осваивать. А то, что их ради "эффекта освоения" проще и, главное, безопаснее для культуры сжечь на свечке, - кто бы еще и подумал... Мэри КУШНИКОВА,
Вячеслав ТОГУЛЕВ.
|
