|
Ах, какая красивая дама! Сразу видно – портрет писан в первой половине 19 века. Очень милое лицо. Кто это? Генеральша Дурлеева? Не слыхали о такой. Нет, не Дурлеева? Дурасова? Дурасовы – род военный, это мы знаем. Сколько стоит? Две тысячи двести долларов? 2200 долларов. Цена умеренная. Поторгуемся, может уступят за две тысячи? У нас козыри: портрет реставрировался, дублировался – ткань истлела, и поэтому ее натягивали на вторую, дублировочную. А раз портрет подвергся реставрации – значит, есть шанс сторговаться. Портрет нам уступили за 2000. Какие приятные и покладистые работники в антикварных столичных лавках! Род Дурасовых Итак, Лидия Корниловна Дурасова, жена генерал-аншефа. Дурасовы… В Энциклопедическом Словаре Брокгауза и Ефрона  справки о роде Дурасовых нет. В Интернете, впрочем, находим сведения сразу о нескольких Дурасовых-военных. Один из генеалогических сайтов сообщает: «Некоторые Дурасовы - нетитулованный российский дворянский род, герб рода находится в 6 части «Общего гербовника дворянских родов Российской империи». Род Дурасовых был внесен в 6 часть дворянских родословных книг Оренбургской, Рязанской, Самарской, Санкт-Петербургской и Тамбовской губерний». А вот и изображение герба – лук с заряженной в него стрелой. Сразу видно, что род военный. Сведения о Дурасовых-военных не обильны, но их немало. «Всероссийское генеалогическое древо» приводит следующие биографические данные: Дурасов Александр Алексеевич (1799-1847) – «Вице-адмирал. Служил на кораблях Балтийского и Черноморского флотов. В 1848 член Адмиралтейств-совета. Брат Федор 1786-1855». Дурасов Дмитрий Николаевич (1750-1832) – генерал-майор. Дурасов Егор Александрович (26 августа 1781 – 4 января 1855) – «полковник, статский советник (13 октября 1813), действительный статский советник (1816), тайный советник (30 марта 1823). Гражданский губернатор Московской губернии с 1817 по 30 марта 1823. Был до этого московским вице-губернатором (13 октября 1813 – 13 июля 1817). С 30 марта 1823 года – сенатор». Дурасов Николай Федорович (1729-1782) – «Действительный тайный советник. Был вице-президентом Главного магистрата». Дурасов Федор Алексеевич (1786-1855) – «Служил во флоте. Участвовал в военных действиях. С 1821 в отставке капитаном. Тайный советник. Сенатор (1848). В 1852 помощник главного попечителя Императорского Человеколюбивого общества. Брат Александр 1779-1848». Дурасова Агриппина Михайловна – «Умерла в 1877. Дочь генерал-лейтенанта М.З.Дурасова. Муж Писарев Александр Александрович 1780-1848. Несколько детей».  Дурасова Степанида Алексеевна – «Внучка богача Мясникова. Дочь купца-старовера. Муж Толстой Федор Андреевич 1758-1849».
Еще один Дурасов поминается на сайте «museum.ru»: В списке генералитета русской армии 1812 года значится Егор Александрович Дурасов, бригадир в отставке, в Отечественную войну он «состоял при генерал-комиссаре Московского ополчения». Пунктирно обозначили пути дальнейшего поиска. Один из Дурасовых владел имением Люблино. И был он генералом. Выдвигаем версию: а не в Люблино ли проживала Лидия Корниловна? На сайте Люблинской районной управы находим бойко написанный очерк. Читаем: «Люблино (в прошлом – Люблин) город в 1925-60гг. В конце 18-19вв. принадлежал крупному помещику Н.А.Дурасову. На нынешней территории Люблинского парка сохранился замечательный усадебный дом, построенный по проекту И.В.Еготова - ученика М.Ф.Казакова. Существует предание, что этот дворец чудак и сумасброд генерал Дурасов возвел в форме пожалованной ему звезды Св. Анны». И там же, из очерка Алексея Минкина: ft:5;">«На территории современной Москвы есть имения и с более древним прошлым, но Люблино, пусть и не уходит его история в глубины средневековья, усадьба особая. Владельцев она меняла не часто ( в XVIII веке В.Прозоровский, затем Н.Дурасов, с 1852 года - Писарева, и с 1860-х - Рахманин и Голофтеев). Среди них, людей дворянского и торгово-промышленного сословия, выделяется действительный статский советник Дурасов и купцы Голофтеевы. Первый, кавалер ордена Святой Анны, и придал владению известный оригинальный облик. Главное здание 1801 года, строившееся по типу сельских домов близ Рима, с высоты птичьего полета напоминало Анненский крест. Красивую прихоть Дурасова воплотил в архитектурную форму ученик Казакова И.Еготов. Обрамленный колоннадами дворец венчала не дошедшая до наших дней статуя Анны. Кроме того, на землях усадьбы, вытянувшихся вдоль нынешних Летней и Ейской улиц, сохранились флигели, парадные конюшни, конный двор (Ейская, 6), оранжерея (Летняя, 10), театральная школа (Летняя, 2 и Ейская 2/6)... Дурасов-отец, разработчик сибирских руд, и сколотил капитал, положенный в финансовую основу постройки. При Дурасове-сыне, называемом "евангельским богачом", в Люблине существовал пансион для дворянских детей. Он располагался в тенистом парке у живописного пруда. Но, как отмечали многочисленные гости, в том числе княгиня Дашкова, главной дурасовской гордостью был отличавшийся роскошью декораций театр. Его перекроенные помещения стоят на Летней, 4. Крепостную труппу в сотню с лишним душ знала вся Россия. Многие актеры, получая вольную, вливались в составы лучших императорских театров. А здесь, по воспоминаниям ирландской путешественницы К.Вильмотт, назвавшей усадьбу "райским уголком", во время театральных представлений гостей через каждые полчаса потчевали мороженым, лимонадом, фруктами и чаем...». Покровы неизвестности И все бы хорошо, но нам неизвестно, было ли у Николая Дурасова звание аншефа, сведений о жене мы тоже не обнаружили. Знаем только, что умер он бездетным, а имение унаследовала сестра Аграфена Алексеевна, вышедшая замуж за однофамильца, генерала-лейтенанта Михаила Зиновьевича Дурасова. Аграфена скончалась в 1835 году, а М.З.Дурасов – в году 1828-м. По крайней мере, ясно, что Михаил Дурасов из списка предполагаемых мужей Лидии Корниловны должен быть исключен. Теплилась надежда – методом исключения перебрать всех известных генералов Дурасовых и, таким образом, сузить круг поиска до минимума. Тем более, что речь шла не просто о генерале, а с определенным уточнением: «аншеф». Как следует из Энциклопедического словаря Брокгауза, звание аншефа было упразднено при Павле 1: «чин генерала-аншефа (в России) означал полного генерала, а при императоре Павле заменен названием: генерал от кавалерии, генерал от инфантерии, генерал от артиллерии, инженер-генерал». Справка в Энциклопедическом Словаре Брокгауза вначале нас обескуражила: как же могла Лидия Корниловна, чей портрет, как следовало из надписи на подрамнике, написан в 1809 году, быть женою генерал-аншефа, если звания такого уже со времен Павла Первого нет? Или это значило, что муж вышел в отставку при Павле Первом или даже ранее? То есть был генерал-аншефом в отставке? Наш петербургский хороший знакомый Виктор Владимирович Клейст, один из лучших знатоков архивов, уточняет: «Генерал-аншеф – это должность. В Российской национальной библиотеке есть издание: «Список генералитету и штаб-офицерам по старшинству. 1801 год». В этом справочнике уже нет должности Генерал-аншеф». Портрет Лидии Корниловны написан замечательно. Это явно не провинциальная кисть и, значит, заказать портрет мог только человек, который разбирался в искусстве или, по крайней мере, знал, где именно и у кого надо заказывать портреты. Тут нужен тонкий вкус. Такой, как у упомянутого выше генерала Николая Александровича Дурасова, который и в архитектуре смыслил, и в театре, и вообще был поклонником прекрасного. О штрихах его психологического портрета читаем в очень занимательной, но, увы, неподписанной публикации на сайте www.teleinform.ru на странице, посвященной Люблино: «Около 1800 года Люблино было приобретено отставным бригадиром Николаем Александровичем Дурасовым (1760-1818) - своим самым известным владельцем. Богатство он унаследовал от своей матери, Степаниды Ивановны, урожденной Мясниковой, одной из четырех дочерей баснословно богатого горнозаводчика Ивана Семеновича Мясникова, владевшего вместе со своим компаньоном и родственником И.Б. Твердышевым несколькими железоделательными и медеплавильными заводами на Урале. Обоим заводчикам было даровано потомственное дворянство и они владели 76 тысячами крепостных. Все состояние перешло к дочерям Мясникова, ибо Твердышев умер бездетным. Ирина Мясникова вышла замуж за П.А. Бекетова, Дарья - за А.И. Пашкова, построившего дворец на углу Моховой и Большой Никитской (позже "новое" здание университета), Екатерина - за Г.И. Козицкого, они владели большим дворцом на Тверской (позже перестроенный в Елисеевский магазин), а Аграфена - за бригадира А.Н. Дурасова, выстроившего великолепный дворец на покровском бульваре. Их сын Николай Алексеевич Дурасов, также бригадир, "известный богатством, роскошной жизнию, стерлядями, театрами и глупостью", - как отозвался о нем поэт М.А. Дмитриев, и приобрел Люблино. Возможно, эта покупка состоялась тогда, когда он получил столь желанный орден святой Анны, учрежденный голштинским герцогом еще при Анне Иоановне, но не пользовавшимся особым вниманием. Только император Павел I в день своей коронации в 1797 году восстановил его. Орден представлял собой равноконечный крест из темно-рубинового стекла с круглым медальоном, в центре которого находилось изображение святой Анны. Концы креста были соединены ажурным орнаментом. По рассказам, Н.А. Дурасов, получив долгожданную награду, заказал выстроить в своей подмосковной усадьбе дом, в плане представлявший четырехконечный крест ордена. Безымянный архитектор (приписывают проект дома И.В. Еготову, но без достаточных оснований) блестяще справился с таким в высшей степени необычным заданием: на высоком берегу запруженной речки Голеди он выстроил (по литературным данным в 1801 году) трехэтажное здание, первый и второй этажи которого в плане составляли крест; в центре первого этажа находился большой парадный зал с росписями на потолке, на втором этаже - такой же зал, но меньший и более интимный, от зала с четырех сторон отходят длинные боковые комнаты - ветви креста, соединенные двойными колоннадами. торцы ветвей креста украшены тонкими изящными барельефами на античные темы. Здание завершала статуя святой Анны, а при входе стояла статуя женщины с приложенными к губам пальцем и надписью "Молчание". Дом, большой и праздничный, залитый солнечным светом, более походил на парковый павильон, предназначенный только для увеселений. Интерьеры его были богато украшены изысканной росписью (остатки которой сохранились) и лепниной, комнаты обставлены мебелью. Архивных сведений о Люблине сохранилось немного. Известно, что в XVIII веке оно принадлежало князю Прозоровскому, впоследствии - графине М.Г. Разумовской, после нее - Урусовым, и, вероятно, в 1800 году было приобретено Н.А. Дурасовым. В усадьбе он выстроил кроме главного дома еще и театральное здание, помещение для актеров, школу-пансион, оранжерею и разнообразные службы. Люблинский театр (здание сохранилось - Летняя улица, дом 6) был известен в Москве, по словам мисс Вильмот, компаньонки Е.Р. Дашковой. Сохранились воспоминания о Люблине, и особенно о гостеприимстве Н.А. Дурасова. Вот впечатления мемуариста С.П. Жихарева, записанные в "Дневнике студента" сразу же после посещения Люблина. Он с друзьями хотел было расположиться где-то в парке, хозяин увидел их и пригласил к столу обедать с ним:"Сколько бы мы ни отговаривались (разумеется, из церемонии), но он настоял, говоря, что отказ наш его обидит. Он очень богат, а еще более кажется, радушен... Всех нас было человек двенадцать, но стол был накрыт кувертов на тридцать... Обед был чудесный, состряпан из одной домашней провизии крепостною его кухаркою. У него есть и отличные повара, но он предпочитает кухарку, по необыкновенной ее опрятности. стерляди и судаки из собственного его пруда; чудовищные раки ловятся в небольшой протекающей по Люблину речке; спаржа, толщиной чуть не в палку, из своих огородов; нежная и белая, как снег, телятина со своего скотного двора; фрукты собственных оранжерей; даже вкусное вино, вроде шампанского, которым он беспрестанно всех нас потчевал, выделывается у него в крымских деревнях из собственного же винограда. Необыкновенный хозяин, а к тому же и не дорожит ничем: "дрянь, совершенная дрянь-с!.." После кофе мы хотели было откланяться, но хозяин не пустил, прося послушать домашних его песенников которые, точно, пели прекрасно с аккомпанементом кларнета и рожка; между тем разносили поминутно разных сортов ликеры, домашнего же приготовления, удивительно вкусные: я в жизнь свою таких не пивал... мы уехали поздно; да и как иначе! Не будь дела, а главное, если б я был один, то долго бы еще не уехал. Когда оранжерею осветили, она превратилась в сад Армиды! Счастливец! сколько удовольствий и добра он может сделать другим!" Мисс Кэтрин Вильмонт, компаньонка княгини Е.Р. Дашковой, описывала праздник, данный Дурасовым 21 октября 1806 года в ее честь:"Его жилище - мраморный дворец с колоннадой, опоясывающей первый этаж, за исключением центральной части, которая поднимается высоким куполом и служит банкетным залом. своды покрыты великолепной росписью - Амуры и Грации, Апполон и Музы, Аврора и Оры в римской мифологии - спутницы Авроры). Все гости собрались на открытой колоннаде - мраморные ступеньки покрыты благоухающим ковром из арабского и персидского жасмина, роз, герани. Ступени ведут к затененной деревьями лужайке у края воды. С этого восхитительного места можно увидеть кущи деревьев и поляны, рощи и озера. долины и холмы, раскинутые тут и там, а завершают картину блестящие купола Москвы, сияющие азиатской роскошью. Не буду повторяться насчет великолепия стола, все было, как в волшебном дворце. Но невысокого Дурасова скорее можно принять за карлика, а не за рыцаря - владельца такого изумительного поместья. После обеда мы прогуливались, а вечером все снова собрались на театральном представлении. В перерыве между пьесами и фарсом был балет. Хозяин почтительнейше извинялся за "убожество того, что мы видим". На самом деле здание театра было роскошным, а представление очень хорошим. Каждые полчаса публику обносили подносами с фруктами, сладостями, мороженым, лимонадом, чаем и другими напитками; воскуривали благовония". Неудивительно, что мемуаристы обязательно отмечают роскошные фрукты, подаваемые в Люблине: они росли в огромной оранжерее, состоящей из десяти зал; центральная зала была покрыта куполом и в ней росли огромные померанцевые деревья. Одно из них, которому было 120 лет, имело ствол окружностью почти более полуметра. Одним из последних праздников, устроенных Н.А. Дурасовым в Люблине, оказался торжественный прием 23 мая 1818 года в честь императрицы Марии Федоровны - вдовы Павла I. Осмотрев оранжерею, она выбрала для себя некоторые растения и, похвалив садовника, пожаловала ему подарок. Впоследствии в память о приезде императрицы один из залов господского дома был украшен ее бронзовым бюстом. На пьедестале была надпись: "В память посещения Люблина императрицей Марией Федоровной. Мая, 23 дня 1818 года". Уже в июне того же года хлебосольный владелец Люблина скончался. "Добрый человек. Весь город жалеет о смерти его. Переводится порода бригадирская, а не воскрешать же Екатерину Великую, чтобы пожаловать новых", - писал о Н.А. Дурасове один из его постоянных гостей московский почт-директор А.Я. Булгаков...». Далее тот же источник сообщает, что после смерти Н.А.Дурасова с последующей передачей имения его сестре, оно переходит в руки Агриппины Михайловны Дурасовой, «вышедшей замуж за сенатора Александра Александровича Писарева (1780-1848)». Все это было крайне познавательно, но, увы, ни на шаг не продвигало нас к разрешению загадки, заданной надписью на портрете.  Смущало нас и очевидное несоответствие в датах. Как уже было сказано, надпись на подрамнике датирует портрет 1809 годом, тогда как, судя по истории костюма, а особенно по прическе дамы, портрет никак не мог быть написан ранее 1818-1820гг. Уж больно характерна прическа Лидии Корниловны – накладные «ушки» из волос были в моде с конца 1810-х до конца 1820-х гг. И тогда, выходит, Угрюмов никак не мог написать портрет в 1809-м. Впрочем, нас это не особенно удивило, поскольку мы знали: надписи обычно делались после смерти портретируемого, а память человеческая на даты слаба, поэтому на оборотах холстов подобные несоответствия встречаются нередко.
Между тем, в Интернете обнаружились сведения и на ныне существующий Дом Дурасовых в Москве – памятник истории и архитектуры, спроектированный, возможно, М.Ф.Казаковым (имя легендарное!). Дом находится ныне на Покровском бульваре (№11). Опять-таки – как узнать точно, имела ли Лидия Корниловна отношение к этому дому, и кто был его хозяином? В известной книге В.Я.Либсона «Возрожденные сокровища Москвы» о Доме Дурасовых сказано немного: "Дом Дурасовых, где ныне размещается Военно-инженерная академия имени В.В.Куйбышева, является памятником архитектуры эпохи русского классицизма. На рубеже XVIII-XIXвв. это было монументальное здание, а на прилегающем к нему участке располагались многочисленные службы. Сложнейшая работа была проделана реставраторами по выявлению первоначальной архитектуры памятника. Как показывали исследования, здание было скомпоновано в конце XVIIIв. из двух более ранних сооружений, объединенных пристройкой со стороны бульвара. Центральная часть фасада была украшена монументальным шестиколонным портиком. Чертежи дома Дурасовых помещены во втором из так называемых "Альбомов Казакова", хранящихся в Музее архитектуры им. А.В.Щусева. В них великий зодчий собрал чертежи наиболее выдающихся московских построек, в том числе и собственных. Считать автором здания М.Ф.Казакова не имеется достаточных оснований, но и исключать вовсе это предположение нельзя. По мнению исследователя творчества М.Ф.Казакова архитектора Р.Подольского, в альбомах помещались чертежи тех объектов, в которых Казаков принимал то или иное участие если не в проектировании, то в строительстве. В 1844г. в процессе приспособления дома Дурасовых для Академии практических наук и в дальнейшем по подвергался перестройкам, в которых последовательно участвовали архитекторы Е.Тюрин, Петров и М.Быковский. В 1951г. здесь проводились реставрационные работы, целью которых было восстановление утраченного первоначального облика фасадов. В результате тщательно проведенных исследований авторы проекта реставрации (архитектор Р.Подольский в соавторстве с И.Казакевич и Г.Солодкой) выявили первоначальные размеры искаженных оконных проемов, профилировку венчающего карниза и ряд других деталей. Были проведены зондажи, которые помогли обнаружить под штукатуркой над окнами второго этажа ниши с гипсовыми орнаментальным барельефами, сильно поврежденными при перестройке здания. Часть осколков барельефов была употреблена в качестве забутовки. По этим остаткам реставраторы выполнили чертежи лепных композиций в нишах квадратных и полуциркулярных очертаний, а затем воспроизвели их в натуре.  От изображенных в "Альбоме Казакова" на доме балконов сохранились в толще стены только железные проушины и остатки парных железных кронштейнов, служивших каркасами для алебастрового декора. Восстановление балконов было осуществлено на основе этих остатков и чертежа фасада в "Альбоме".
Наиболее сложной задачей оказалось восстановление декоративных композиций, помещенных над балконами и подвергшихся наибольшим разрушениям. Остатки стесанных белокаменных элементов давали лишь общее представление о теме композиций. Значительную помощь в восстановлении утраченных барельефов оказала находка чертежа 20-х годов XIX века с изображением главного фасада дома до перестройки. Докомпоновка утрат велась на основе изучения орнаментальных композиций эпохи раннего русского классицизма, стилистически близких к восстанавливаемым. Дом Дурасовых ныне возвращен в своем первоначальном облике в "действующий строй" московских памятников зодчества.". Архитектор Казаков… Который, как предполагают специалисты, проектировал и усадьбу Люблино, и Дом Дурасовых в Москве. Имя действительно громкое. Ясно: если Дурасовы имели возможность возводить здания в самом изысканном вкусе, то род был отнюдь не из бедных. Так что коли уж и заказывать портрет Лидии Корниловны – то только у признанного мастера живописи. Таковым и был академик Григорий Иванович Угрюмов. Портретистом он считался прославленным. И если портрет написан в конце 1810-х – 1820-х годах, то, значит, Угрюмов уже в возрасте, и на вершине своей славы, ибо родился в 1764 году. Было ему, стало быть, уже под 60. В Словаре Брокгауза сказано, что Угрюмов «в продолжение своей деятельности пользовался в России громкою известностью и благоволением императрицы Екатерины П и императоров Павла 1 и Александра 1». Известен он был своими монументальными полотнами «Взятие Казани», «Призвание Михаила Феодоровича Романова на царство», «Торжественный въезд святого Александра Невского во Псков» и многими другими. Находились они не где-нибудь, а в самых известных местах – в Соборе Александро-Невской Лавры, Михайловском замке, Казанском соборе в Петербурге, в Одесском соборе. Иные его картины позднее попали в Третьяковку и в музей императора Александра Ш. Очевидно, непросто было Лидии Корниловне сделать заказ у престарелого мастера. Притом, что с 1800г. он еще заседает в совете академии художеств, будучи профессором, а в 1820 году назначается ректором исторической живописи. Чтобы отвлечь академика от важных заседаний и профессорской деятельности, нужны были нешуточные связи и возможности. Таковыми, очевидно, Лидия Корниловна располагала. Всматриваемся в портрет. Писал его хороший колорист. Яркий переливчатый шарф, в тонах от красного к желтому – великая мода 10-20-х гг. 19-го века, его носят на шее и в виде тюрбана, - сразу привлекает внимание. Такая деталь прически, как «ушки» и букли тоже украшает портрет. Его можно разглядывать часами. Действительно, с мнением автора статьи в Брокгаузе нельзя не согласиться: «Угрюмов был хороший, в академическом смысле, рисовальщик, умно, хотя и несколько театрально располагавший свои композиции и стремившийся в живописи не столько к силе, сколько к гармонии красок; очень искусно писал портреты». И становится ясным: яркий шарф он, очевидно, попросил одеть даму поверх черного платья специально, ему хотелось поупражняться в искусстве «сочетания красок», в чем он был особенно силен, как верно подметил автор статьи в Брокгаузе. Итак, Угрюмов писал наш портрет уже в зените своей славы, на склоне лет. Скончался он в 1823 году и, значит, время написания портрета можно с точностью датировать 1818-1823гг. Прическа, которую носит Лидия Корниловна (букли с «ушками»), тем не менее, была еще в моде даже в году 1828-м. До 1823 года в России ее если и носили, то только большие модницы (моды приходят из Европы с опозданием лет на пять). И, стало быть, Лидия Корниловна – одна из «пионерок», отважно продвигающая новомодные европейские веяния в Россию. Такая дама должна часто показываться в свете. Вряд ли она жила в провинции. Поиск, между тем, продолжался. Проживающие в Канаде потомки некоего Александра Дурасова, родившегося в Санкт-Петербурге в 1880-х годах, разыскивают родственников. А.Дурасов «эмигрировал в Канаду в 1905 году и в 20-е годы потерял связь с оставшимися в России родственниками, у него были сестры – Екатерина и Полина». Написали в Канаду письмо – может, там знают что-нибудь о Лидии Корниловне? Увы, ответа не последовало. В информационном портале города Пскова обнаружили еще и такую информацию: населенный пункт Усвяты (это псковщина) находился когда-то во владении генерала Дурасова. Но, наверное, не очень значительное время, потому что Усвятами успели повладеть также граф Зубов, племянник князя Потемкина - Энгельгардт, княгиня Софья Юсупова, Александр Потемкин (сын Юсуповой), граф Шувалов, граф Рибопьер, а также англичане Иден, Бальфур, Аршистиад. Так что не очень ясно из псковского информационного портала, когда же генерал Дурасов владел этим местом, и уж, конечно, сведений о его жене вовсе не приводится. Ускользает, ускользает от нас Лидия Корниловна! Вот досада: конкретные населенные пункты, которые принадлежали Дурасовым – налицо, о них написано не так уж и мало. А информации о семейной жизни владельцев – почти нет. Вот еще тому подтверждение: село Царево, Пушкинский район Московской области. Когда-то им владели Дурасовы, они были в числе пожертвователей на каменный Никольский храм в этом селе. Но кто именно из Дурасовых? Впрочем, хорошо уже, что знаем места, кои генетически связаны с этим родом – не исключено, что это сможет нам пригодиться, когда о Лидии Корниловне узнаем что-либо конкретное. Пока же довольствуемся отдельными страницами истории Никольской церкви в Царево, обязанной своим появлением именно Дурасовым: «Каменный Никольский храм возведен сравнительно за короткие сроки (1812-1815гг.) на средства владельцев села князей Дурасовых. Автор проекта в документах не значится, но есть достаточно оснований полагать, что им был архитектор И. Еготов, ученик Баженова и Казакова. Кирпичный храм с богатым белокаменным и лепным декором, выделяющимся на красном фоне неоштукатуренных стен, принадлежит к наиболее значимым в Подмосковье памятникам псевдоготической архитектуры. Фасады здания, расчлененные сильно вытянутыми стволами каменных трехчетвертных колонн, опоясаны барельефным фризом прекрасного рисунка работы скульптора Г. Замараева. В интерьере находится современный церкви иконостас в четыре яруса. Ранее на месте нынешней была деревянная Никольская церковь, впервые упомянутая в архивах 1585 года. Документально обозначены и имена владельцев села (Вылузгины, Царевы, Шереметевы, Голицыны, Дурасовы) и более раннее название села Иевлево. С местом, на котором собор сменил деревянный храм, связана довольно загадочная и доселе не раскрытая историческая тайна. Предполагают, что прежде на месте церкви стояла часовня, воздвигнутая над могилой сына Ивана Грозного, умершего в возрасте 1-2 года, Василия, от второй жены, Черкесской княжны Марии. Упомянутый в немногих архивных записях младенец, якобы умер во время поездки в Александровскую слободу по Троицкой дороге». Кто мог бы помочь отыскать сведения о Лидии Корниловне Дурасовой? На сайте Русского генеалогического общества «Петерген» обнаружили небольшую помету: в обществе интересуются информацией о Дурасовых. Связались с деятельным членом общества Станиславом Экземпляровым – он порекомендовал нам одного из лучших специалистов по историческим разысканиям такого рода Виктора Владимировича Клеста. В.В.Клейст принялся за методичные поиски в российском государственном историческом архиве (РГИА), а потом еще и в военно-историческом (город Москва), поскольку Дурасов был именно военным. Пока велись поиски в РГИА, мы связались с настоятелем Царевского храма – нам было интересно, не знает ли он, кто именно из Дурасовых был в числе жертвующих средства на возведение церкви? Невдолге приходит ответ: о Лидии Корниловне настоятелю храма протоиерею Н.Глебову не известно ничего. Настоятель писал: «Уважаемый Вячеслав Вениаминович! Взаимно Вас приветствую и сообщаю о получении Вашего письма. Действительно, наш довольно величественный храм был построен в течение 1812-1815гг. Но что интересно, из найденных мною немногих архивов, уже в 1813 году в ней служил священник Кирилл (Никитин, 1813-1822). Как это было на самом деле, трудно сказать: иногда служили и в недостроенном храме, иногда где-то рядом, а иногда просто совершали положенные требы без совершения Литургии… В этих же архивных документах мною найден ряд владельцев села. Это: Агриппина (Иванова, Дурасова, 1778-1787), Николай (1813-1818), Стефанида (1821-?), Феодор (1822-?), Агриппина (Закревская, 1822-1860). Как видите, здесь я не нашел Лидии Корниловны Дурасовой. Здесь есть один журналист, который серьезно работает по теме нашего храма. Но он пока держит свои материалы в секрете. Когда-то он их откроет, но это дело будущего. Есть у нас и одна загадка. Это – существование при храме склепа без каких-либо признаков захоронения. Есть и легенда, что на этом месте, до построении теперешнего, когда еще стоял деревянный храм, был захоронен умерший в пути младенец Василий – сын Иоанна Грозного во время его бегства из Москвы после происшедшей у него смуты с боярами. Указанный журналист пытается все это доказать, хотя прямых исторических сведений об этом нет. Еще, что интересно, на приходе устойчиво держится обычай приносить в этот склеп цветы и ставить там свечи. Искренно желаю Вам успеха в Вашем труде и в Ваших исторических поисках. Настоятель Протоиерей Н.Глебов. Да благословит Вас Господь. 10.05.2003 год». Между тем, Виктор Владимирович Клейст, потомок прусского баронского рода, происходящего из Померании, обнаружил в историческом архиве сразу несколько дел о дворянстве рода Дурасовых, и тщательно их исследовал. Результатом его разысканий стало родословное дерево Дурасовых, шесть редакций коего мы прилагаем к этому очерку. Это очень кропотливая и добросовестно выполненная авторская работа, в которой отражено сразу несколько поколений Дурасовых. Иные из представителей этого рода претендовали не только на княжеский титул, но и на весьма экзотические. Вот выписка из одного документа, присланная нам В.В.Клейстом. Речь идет о деле «… по всеподданнейшим прошениям гвардии корнета Василия Дурасова, ходатайствующего о Всемилостивейшем дозволении ему, с нисходящим его потомством, пользоваться в России почетными титулами принца Анжуйского, герцога Дураццо, графа Гравина и Альба, «господина чести горы Св. Ангела», или же о присоединении к настоящей его, Дурасова, фамилии наименования «Дураццо-Анжуйский», с тем, чтобы означенное наименование в дальнейшем его потомстве переходило всегда только к одному старшему в роде…». В.В.Клейст сообщает: «Господин корнет Василий Дурасов не получил соответствующего дозволения, в связи с невозможностью подтвердить происхождение от упомянутых предков». Были найдены также сведения о двух Дурасовых, которые имели звание «аншеф» - это братья Михаил Зиновьевич и Андрей Зиновьевич Дурасовы (соответственно генерал-майор шеф Рязанского кирасирского полка в 1798 году и генерал лейтенант шеф Ярославского мушкетерского полка в 1799 году). Но - в женах у одного из них была некая Аграфена Алексеевна, а у другого – Александра Петровна (урожденная Овдулина). Не принесли результата и тщательный просмотр соответствующей справочной литературы в Российской Национальной Библиотеке. Следы Лидии Корниловны явно затерялись… Очередной виток поиска завершился. Мы не смогли найти о Лидии Корниловне Дурасовой ни в архивах, ни в Интернете ни строчки. Что вовсе не означает, что Лидии Корниловны как таковой не существовало. Но, с другой стороны, не найдено ни одного доказательства, что она – действительный исторический персонаж, и что надпись на подрамнике – аутентичная, подлинная. И мы не должны отметать начисто версию о намеренной фальсификации надписи. В конце 19 – начале 20 вв., когда она была нанесена на подрамник, в антикварных кругах подобные фальшивые атрибуции встречались, увы, нередко. Возможно, кто-то пытался увеличить антикварную стоимость полотна. Портрет прекрасный, и выполнен действительно на высоком художественном уровне. Однако в конце столетия, в условиях поднявшегося спроса на старые картины, когда работы передвижников зачастую вызывали лишь снисходительные улыбки и люди тянулись к так называемой «мягкой кисти», вроде пейзажей Ю.Клевера или нашего портрета «Лидии Корниловны», могли появиться охотники «авторизовать» творения неизвестных художников, создавая при этом не отвечающие действительности надписи: конечно, портрет неизвестной стоил бы несравненно меньше, чем изображение конкретного лица, да еще с подписью Угрюмова. Подобные «авторизации» наносили и наносят культурной среде ощутимые удары. Мало того, что совершенно безнравственно приписывать чужое имя портретируемым, так ведь сегодня это оборачивается еще отвлечением сил и времени на поисковую работу, которая заведомо может идти тупиковым путем. И тогда главное, чего можно достичь таким поиском – это то, что дама с прекрасным лицом отныне никогда не будет называться чужим именем, либо именем, которого не существовало вовсе. А это уже немало. Впрочем, вопрос по сю пору остается открытым. Поисковые механизмы в российских архивах крайне несовершенны. В библиотеках – тоже. И, значит, мы не можем однозначно утверждать, что Лидия Корниловна – персонаж вымышленный. Архивы пока дремлют. В их тиши хранится тайна существования некой генеральши Дурасовой, которая бог весть когда будет раскрыта, если только – будет… Вячеслав ТОГУЛЕВ. |
